Емцев М & Парнов Еремей - Фермент М
М.ЕМЦЕВ, Е.ПАРНОВ
ФЕРМЕНТ М
Когда началось Происшествие? Трудно сказать, было ли у
него определенное начало. Оно начиналось постепенно. Оно
длилось. Оно ждало. А потом вдруг вспыхнуло и осветило. Так
неяркая огненная точка, похожая на неведомое насекомое, пол-
зет по хрустким веточкам валежника, подбирается к сухим шур-
шащим листьям, проходит мгновение - и костер вспыхивает,
трещит, выбрасывая к небу брызги огня и света. Темнота ожи-
вает, в ней появляются прятавшиеся доселе сосны и березы,
размахивают косматыми ветвями, угрожают...
На столе, как сейчас помню, расположился глиняный божок.
Стол и статуэтка принадлежали Тукину. Божок, прямо скажем,
имел вид довольно невзрачный. Безносый, безглазый, безротый
- в нем не было ничего человеческого, не говоря уже о бо-
жественном. Тукин тем не менее был от него в восторге. Он
заполучил сей уникум во время поездки в Южную Америку. Тукин
утверждал, что этот микроидол когда-то украшал храм древнего
города на реке Копан в Гватемале или в Гондурасе или еще
где-то там очень далеко. Я любил поговорить с Тукиным о
древнем племени майя, к которому, по словам Тукина, этот
идол имел некое родственное отношение. О майя Тукин мог го-
ворить бесконечно. И только хорошие слова. К племени майя
Тукин относился о пристрастием. Он не замечал в нем пороков,
прощал недостатки и до небес превозносил достоинства. Эта
слабость делала Тукина отличной мишенью для острот. Он заг-
лазно получил титулы Вождя племени майяйцев, Голубого жреца
Ахукумху и Великого хранителя тайн храма Чечевица (от Чи-
чен-Ица). Мой приятель Жора называл его Монтесума Ястребиный
Коготь. Но Тукин был непробиваем. Насмешки скатывались с не-
го, словно капли дождя с силиконового плаща. У энтузиаста
уши растут внутрь - он слышит только себя.
Самое забавное заключалось в том, что Тукин, по специаль-
ности химик-аналитик, никакого касательства к древним горо-
дам майя не имел. Это было его очередное увлечение. Однажды
я привел моего друга археолога Диму в лабораторию Тукина.
Цель визита заключалась в установлении реликтовой подлиннос-
ти древнеиндейского идола. Худой, черный Дима внимательно
рассматривал глиняную скульптуру, а Тукин подобострастно
поглядывал на археолога снизу вверх. Дима молчал. Я очень
хорошо слышал настороженное посапывание тукинских сотрудни-
ков. Они сидели за соседними столами и притворялись, будто
заняты делом. В действительности, я уверен, они все ждали,
что скажет специалист по древности. Я отметил танькин
взгляд, смысл которого был мне предельно ясен. Она и ее две
подружки были полны страстного нетерпения. Они готовились к
тому моменту, когда можно будет, повизгивая, корчась, изги-
баясь, роняя слезы, вскрикивая, размахивая руками, тряся го-
ловой, безудержно расхохотаться, а затем неделю ходить и,
здороваясь, ласково и намекающе улыбаться. Ужасный человек
эта Танька. Ей лет двадцать с небольшим, но и в такой корот-
кий промежуток времени она успела, как сама изъясняется,
столько "наехидничать и попить кровушки", что иному, разуме-
ется порядочному, человеку этого хватило бы лет на сто, сто
пятьдесят.
- По-моему, это глина, - не очень уверенно сказал Дима.
- Вы хотите сказать, что изделие из глины? Разумеется, в
племени майя было немало первоклассных мастеров, и они...
- Нет, это не изделие. Это ком глины. И все.
За танькиным столом послышалось счастливое рыдание. Приш-
ло ее мгновение. Ничего не поделаешь, такова эта девушка.
Влезть в самый неподходящий момент