Емцев М & Парнов Еремей - Последняя Дверь
Михаил Емцев, Еремей Парнов
Последняя дверь
Ночью разразился продолжительный ливень. Яркие молнии разрывали черное
небо ослепительными трещинами, и Егорову казалось, что из них вот-вот
брызнет расплавленная сталь. Тяжелые холодные градины, будто твердые клювы
тысяч птиц, стучали в окна. Вода не успевала сбегать по стеклу и застывала
на нем мутными разводами. В лиловых вспышках Егоров на мгновение видел
клубящийся туман, переплетенный толстыми веревками струй, и смутный блеск
огромных луж. Их ноздреватая поверхность напоминала свежую лаву.
- Вот досада! - проворчал он, ложась на жесткую гостиничную кровать.
Некоторое время он просматривал толстый и зачитанный до дыр
приключенческий альманах, брезгливо морщился, встречая сальные и винные
пятна. Дойдя до очередной испачканной страницы, он отшвырнул книгу и вновь
подошел к окну. Молнии все так же высвечивали из темноты пузырящуюся на
стекле воду и блестящую черную реку асфальта.
Егоров так и не дождался конца ливня, заснул, а когда проснулся, было
уже позднее утро, по стенам и потолку плясали яркие солнечные зайчики,
отражаясь бесконечное число раз от всех лакированных, полированных и
хромированных предметов.
Егоров потянулся, соскочил с постели и пружинящим шагом прошелся по
приятно холодившему пластику пола. Он чувствовал себя хорошо и бодро, ему
было беспричинно весело. Казалось, ночной ливень смыл с него усталость,
горечь неудач и забот.
Ему захотелось немедленно что-то делать, энергично действовать. Егоров
подумал, что в таком состоянии он легко мог бы пробить план исследований
плато Акуан и даже организовать там работу. Но, к сожалению, ни пробивать
заявку на исследовательские работы, ни организовывать их уже было не
нужно. Заявку отклонили за нереальностью месяц назад, а в его
организаторские способности никто не верил. И вообще Егоров находился в
недельном отпуске и должен был отдыхать, а не работать. Избыток энергии он
употребил на тщательную чистку зубов, а хорошее настроение разрядил в
популярной песенке "Пишу тебе я на Луну...". При первых же звуках его
голоса дверь номера распахнулась, и вошла дежурная. Она осведомилась, кто
здесь звал на помощь и почему для этой цели не пользуются звонком.
Покрасневший Егоров объяснил, что на помощь никто не звал и что таковы его
вокальные возможности. Дежурная подозрительно посмотрела на него, и было
видно, что она не верит ни единому его слову. Она заглянула под кровать и
в открытый стенной шкаф. Возможно, она искала труп или связанное тело с
кляпом во рту. Во всяком случае, Егорову так показалось. С большим трудом
он выпроводил ее из номера.
На станции лучезарное настроение Егорова подверглось еще одному
испытанию.
- Винтолет будет только после двенадцати, автолеты... - кассир на
мгновение запнулся, - все.
- Что - все? - спросил Егоров с раздражением, разглядывая совершенно
лысую голову этого сравнительно молодого человека.
Кассир поднял рыженькие бровки. В зеленых глазках мелькнула насмешка.
- Все, товарищ, - значит, все, - сказал он, склонив голову набок. - Все
билеты проданы, все места распределены, для вас ничего нет. Подождите,
после двенадцати будет винтолет, он прихватит опаздывающих.
- Я здесь уже со вчерашнего вечера жду.
- Вы не один ждете. Другие тоже ждут.
- Мне каких-то паршивых сорок километров...
- А мы дальние расстояния не обслуживаем. У нас всем нужно не дальше
ста километров.
Егоров почувствовал острое желание плюнуть на сверкающую лысину. Он
проглотил слюну и, сжав
